Прямо на входе откисала молодежь. Не возрастом, а стажем. Я заметил пару знакомых лиц, но надолго тормозить не стал.

— Успел? — споро бросил я.

— Ты следующий, — ответил знакомый бурят в кожаной куртке, протягивая руку для приветствия. — Смотри не обосрись.

— Милостыню не подаю, — проигнорировал его я, пренебрегая рукопожатием и протискиваясь между входящими посетителями.

Внутри свет уже был приглушен, в зале царила могильная тишина. Эх, мне бы монолог последним читать, а не с самого начала. Это как небо и земля. Люди будут под шафе, и с ними станет проще работать. Но не судьба. Сейчас же на сцене стоял незнакомый мне комик и читал что-то из репертуара:

— … после ходил туда-сюда со своим световым мечом. Светил. Прям джеда…

Не дослушав, я пробрался в гримерку. Хотя, это скорее просто комната, где хранят свое барахло артисты. И я. Здесь же на одном из диванчиков сидела моя бывшая.

— Чего приперся? — злобно прорычала она, даже не удосужившись поздороваться. — Вали к своей нынешней.

— Нынешняя у меня только ты, — бросил я комплимент девушке. — Остальные временные.

Брюнетка не нашла, что ответить, и лишь смотрела на меня недовольными карими глазами. Не уверен, что мои слова сработали. Странно, в позапрошлый раз она поверила.

— Тебе пора, — неожиданно спокойным тоном произнесла дама, когда в комнату ввалился клоун со сцены. — Тебя и так вон человек подстраховал. Удачи.

Что-то сегодня все женщины от одного моего вида успокаиваются. Ой не к добру. Нужно будет от греха бывшей в левый глаз плюнуть и по голове постучать.

— К черту, — вспомнил утреннее пожелание от рыжей я.

Жаль, что не успел взять из бара что-нибудь освежающее. Но импровизация — это моя сильная сторона.

— Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте, — вышел я к совсем не готовым к комедии зрителям, и решил начать с козырей, — Я разве не говорил, что я… ситх…

***

Аплодисменты были жиденькими, но провожали меня хотя бы не молча. Значит, свою работу я на сегодня выполнил. Пришлось, конечно, сочинять на ходу, но несколько историй зашли на ура.

Обычно я бы спустился в гримерку через дверь за сценой, но сегодня даже за кулисами я мог слышать недовольные голоса. И успокаивать их почему-то пыталась моя бывшая.

Я тихонько приоткрыл дверь и заглянул внутрь через узкую щелку.

— Он же просто спер материал! — хрипло кричал белобрысый мужик за сорок. — И как мне теперь выступать?!

— Подождите, — пыталась унять негодование народа брюнетка, — у вас скорее всего случилось недопонимание.

— Все эта скотина понимает, — вторил блондину комик помладше, — и в этот раз не отвертится.

Странно, мне кажется, что я в первый раз вдохновляюсь материалом коллег. В любом случае, мне пора свинчивать отсюда, да поскорее.

Развернувшись, я наткнулся на серьезный взгляд узких глаз и переливающийся мрак кожаной куртки.

— Подышим свежим воздухом? — невинно спросил знакомого я, пытаясь побыстрее скрыться от гнева толпы.

С кочевником мы сто процентов найдем общий язык, а вот с начинающими юмористами вряд ли.

Бурят молча развернулся и спустился в зал прямо со сцены. Я последовал за ним. Вообще, сейчас был хороший шанс просто раствориться, смешавшись с гостями.

— Даже не думай, — прочитал мои мысли товарищ.

— Что ты, — успокоил я его, разглядывая пути к отступлению. — «Не думать» — это мое кредо.

Мы вышли через черный ход и просто дышали вечерним воздухом. Оказавшись на улице, мой друг не спешил говорить. Погодка была ничего. Да и людей здесь почти нет, в отличии от главного входа. Об этом месте догадались лишь несколько старожилов из бара.

— Рам, — первым за день обратился ко мне по имени приятель, — ну дареного коня-то за что? У меня же там схемы были.

— Амур, слушай, — выдохнул я облегченно, — ну буряты и лошади — это же стереотип. Такой юмор вышел из моды.

— А цыгане с конями — это новшество? — флегматично вернул мне укол приятель. — Не смеши.

— В следующий раз напитки с меня? — я незамедлительно предложил приятелю мир, зная, что тот вряд ли откажется.

— Ладно, — согласно кивнул парень после непродолжительных раздумий, — добро.

Мне очень хотелось что-нибудь добавить, но я молчал как партизан. Лишь когда спина в кожаной куртке скрылась за дверью, я позволил себе расслабиться.

Из проема неожиданно выскочила взъерошенная брюнетка. Похоже, менеджер все-таки обругает меня на чем свет стоит, и мы разойдемся. Она ненавидит меня, я редко вижу ее.

— Рам, тебя там ищут, — заявила с порога дама, перебирая в руках небольшой блокнот.

— Знаю, — пожал я плечами. — Просто соври им что-нибудь. Потом напишут про это стендап, и мы будем в расчете. Они мне материал, а я им.

— Нет-нет-нет, ты не так понял, — отчего-то дрожащим голосом затараторила девушка. — Там… это… к тебе пришли. Спрашивают про какого-то пропавшего парня.

— Я не по этой части, — успокоил я девушку, пока моя похмельная голова обрабатывала поступающую информацию.

— В общем, — постаралась убедить меня девушка. — Ты должен с ними поговорить.

— Должен так должен, — равнодушно бросил я, приблизившись к девушке и положив ладони на ее щеки. — Не переживай.

— Честно? — посмотрели на меня мокрые карие глаза.

— Конечно, котенок, — слегка отстранился я, доставая из кармана трофейные папиросы. — Через пять минут буду. Тем более, я уже договорился с Амуром.

— Ну смотри, — пригрозила мне пальцем девушка. — Я скажу, что ты будешь в гримерке. Не опаздывай.

Менеджер бодро развернулась и исчезла за дверью.

— По коням, — скомандовал я себе под нос, даже не думая возвращаться в бар.

Во-первых, я на мели. Во-вторых, Амур отойдет. Он всегда был спокойнее реки и разумнее гор. А вот с остальными комедиантами в этот месяц пересекаться точно не стоит. В-третьих, я художник. Мы — народ свободолюбивый.

К тому же, жил я недалеко. Если срезать, то буду в съемной квартире через пятнадцать минут. Бар находился вблизи небольшого парка, где обычно тусила молодежь. Здесь была детская площадка и много скамеек. Что еще нужно для счастья подросткам?

Деревья встречали меня молчаливо. Они чем-то походили на сегодняшнюю публику. Впрочем, выступил я неплохо. Дыра в заборе, окружавшем парк, осталась на своем месте, и я привычным движением… феерично споткнулся и рухнул ниц на холодную сырую кирпичную кладку.

Глава 2

Щека онемела. Правый глаз напрочь отказывался открываться, слипшись, как мне кажется, навсегда. Где-то я это уже чувствовал. Надеюсь, что у меня не сотрясение. Не припомню, чтобы парк реставрировали. Но укладкой плитки в городе занимаются регулярно, так что могли и камни выложить, с них станется.

— И если есть в кармане пачка-а-а… — запел негромко я, поднимаясь на четвереньки.

Собственная речь прозвучала глухо, волнами боли растекаясь по черепу. Я облизнул пересохшие потрескавшиеся губы и почувствовал стальной соленый привкус крови. Губы не голова — заживут.

Вокруг стоял какой-то неразборчивый гомон из воя и возни, смешивающийся в унисон. Давно знал, что не стоит ходить по всяким закоулкам поздно ночью.

— Какого хрена ты поешь?! — с нескрываемой яростью закричал мне незнакомый девичий голос. — Вставай и сражайся! Ты же из рода Шевальé!

Я не спешил поднимать голову. Иногда галлюцинации пропадали, если не обращать на них внимание. Все-таки придется идти к доктору за успокоительным. Вообще, мои выписываются курсом, но я редко их использую.

Бывает. Иногда можно слышать смех или голоса. Так говорил врач. Ему виднее. Здесь никого нет.

— Она настоящая, — вторил девушке громовой мужской голос. — И мы тоже настоящие. И если ты хочешь выжить, отброс, то дерись. Мне некогда с тобой нянчиться.

Значит, слух ко мне полностью вернулся, несмотря на все еще разваливающуюся голову. Пришлось встать на колени и лишь потом с усилием и болью поднять голову.